Добрый сизый март с глухими облаками и переменным солнцем, моросящими дождями и хлопаньем голубиных крыльев, со сладковатым запахом каменной крошки и прохладой сырой земли, со сказками Германа Гессе и с «Домом, в котором…» промелькнул одним большим днем и Самой Длинной ночью в обнимку с курсовой и глупыми фильмами, читалкой и книгами в их обычном понимании. И тем самым питьевым мхом.
Были еще репетиции, почти такие же, как раньше, с хохотом и прибаутками, разве что место поменялось, да и мы все повзрослели, многие вон дипломы пишут.
Два-три года назад мы в это время уже месили грязь у пруда, ломая друг о друга деревянные мечи, а потом шли в подвал к Клауду и пили ужасный на вкус, но горячий чай; а Кэп ругался на нас за бестолковость и нежелание трудиться. Сейчас Кэп уехал, да и с Клаудом мы видимся в лучшем случае раз в полгода…
Остатки старой гвардии временами собираются на знаменитой кухне госпожи Астароше, и болтают час, два, три часа напролет. Хочется надеяться, что мы будем собираться и дальше.
Опять возникает Северное Море. Надо, хочется, но некогда. Может быть, потом.